Глава первая, в которой Автор сожалеет о незавидной участи сов, а также рассуждает о сексе и дресс-коде.


Емае… Именно так это и называется – емае. Нет, поймите меня правильно, я ничего не имею против Кутузовского – иногда он бывает просто очарователен. Особенно теплыми летними вечерами, обильно украшенный подростками на роликах и великах, влюбленными парочками, мамашками с колясками и прочими фурфурками. Даже придурошный памятник дурновкусию Лужкова (ох, уж мне эти крестьянские дети во власти) плюс как-их-там архитекторов – Поклонная гора тоже ничего (если, конечно, убрать фонтанчики кровавые в глазах). Но… Вот именно, но… Насладитесь картинкой: семь тридцать утра, середина ноября, полкилометра от МКАД в сторону центра – стоим. Стоим, родимые, как заградительный батальон на подступах к Москве – сжав зубы, отступать некуда, наступать, впрочем – тоже. Спереди – на много километров, красные огоньки стопарей, справа и слева – злые, невыспавшиеся лица братьев по оружию – водителей и пассажиров разнообразных транспортных средств. Ага? Закуривая, вспоминаю анекдот: рано утром в троллейбусе мужчина, протискиваясь к выходу, толкает локтем женщину. Женщина: «Мужчина, как Вам не совестно, я все-таки женщина». Мужчина: «Какая ты женщина, все Женщины еще спят». Я, конечно, не в троллейбусе, а на заднем сиденье БМВ семерки Лонг, но, как говорит мой муж, – но сам факт! Вообще-то мои коллеги и друзья используют утреннее время в пробках с пользой – читают газеты, какие-то дурацкие бизнес-бюллетени, материалы к правлениям своих корпораций и прочую лабудень, наконец, просто спят! Мужчинам это позволительно – я про спать в машинах. Они ведь как? Подъехал к офису, ладошкой так по лицу круговым движением провел – вроде, умылся, лицо поосознаннее сделал – и он уже бизнесмен. А нам, дамам, нежная розовая припухлость внешности после получасового сна ну никак не идет. Бизнес-лабудень я тоже читать не буду, про газеты, памятуя бессмертный совет профессора Преображенского, я вообще лет пять назад забыла – так что остается глянец. И что же советует нам журнал Vogue? – «Для дружеской вечеринки на яхте Ваш багаж должен состоять из нескольких купальников-бикини, вечернего наряда с босоножками с завязочками и чемоданчика с косметикой». Тьфу. Тем временем мой водитель-отморозок посредством следующих манипуляций: пристроился за машиной с мигалкой – проехал по разделительной, нарвался на гаишника – выдал ему по утреннему тарифу – проехал по разделительной, плюнул на всех – проехал по разделительной – добрался наконец до офиса. За пятнадцать минут до начала Менеджерской Летучки. Успею выпить кофе.

Пожалуй, пора представиться. Самойлова Маргарита Сергеевна, 35 лет, счастливо замужем (количество предыдущих неудачных попыток опускаем), имею гениальную дочь двух с половиной лет от роду, управляющий вице-президент Очень Крупной Финансовой Структуры (в дальнейшем – Контора). Курю, обладаю своеобразным чувством юмора, избыточным коэффициентом интеллекта и весом (и в том, и в ином смысле). Приятно познакомиться, и все такое. В моем двухсотметровом офисе на десятом этаже Конторы приятно пахнет кофе, и неприятно – озоном. Это деятельные сотрудники HR в порядке оздоровления трудового коллектива оснастили все кабинеты Больших Начальников идиотскими озонаторами воздуха. Впрочем, есть в этом известное изящество. Все Большие Начальники бесконечно сидят в своих кабинетах как после грозы. Чтоб не расслаблялись, надо думать. Мы и не расслабляемся. Расслабишься тут. Машка, мой личный помощник, приветственно вскидывает руку с растопыренными пальцами – Виктория. Наш условный знак. Так приветствуют друг друга выжившие в глобальной катастрофе Конторы. Их двое. Я и Машка. Машка, собственно, вовсе и не Машка, а Марианна, принадлежит к гордому польскому роду доисторического происхождения, и замужем за грузином. Говорят, дети, появившиеся на свет в результате смешанных браков (смешанным признается брак не между мужчиной и женщиной, а брак между мужчиной и женщиной сильно разных национальностей), гениальны. Подтверждаю – проверено на собственном ребенке. Машка тоже гениальна. Не по причине смешанности крови, а видимо, вследствие грузинского брака. Кофе тоже отличный, запах озона мы быстренько уничтожаем посредством употребления сигареты, в общем, жизнь приобретает краски. Несмотря на Контору, девять утра, ноябрь и Менеджерскую Летучку.

Менеджерские Летучки придумал лет сто (или больше, история умалчивает) назад какой-нибудь абсолютный мизантроп. Ненавидетель человечества. Убийца. А как иначе можно назвать человека, начавшего собирать своих менеджеров на совещания в девять утра в понедельник. Я уверена, через некоторое время ученые докажут, что в девять утра в понедельник не только правое (интуитивное, эмоциональное), но и левое (интеллектуальное, логическое) полушарие человеческого мозга находится в глубоком анабиозе. Не говоря уже о гипофизе, шишковидной железе и прочих излишествах. Я, конечно, как многие современные топ-менеджеры и вообще продвинутые люди читаю умные эзотерические книжки, в которых говорится, что нормальный ритм функционирования человеческой особи – ложиться спать как минимум за два часа до полуночи, тогда ты к пяти утра вылетаешь из кровати как ракета с космодрома Байконур в хорошую погоду. Отлично. Для крестьянина девятнадцатого века. Лег на закате, встал на рассвете, корову подоил, из колодца облился и вышел в этот мир – легкий и свободный. Некоторое время с удовольствием представляю легкого и свободного крестьянина девятнадцатого века на нашей Менеджерской Летучке. Зал заседаний Конторы тем временем заполняется руководителями разных степеней значимости. Наконец входит Президент и священнодействие начинается. На трибуне мыкается несчастный руководитель аналитического департамента с традиционным рассказом о международном положении (привет Ильфу и Петрову). Руководящий состав Конторы в полном составе (все 140 человек) погружается в нирвану. Пятнадцать минут спустя аналитик заканчивает доклад и с надеждой делает шажочек в сторону выхода. Застыв в неестественной позе между трибуной и дверью, он с мистическим ужасом смотрит на Президента, аки Бандер Логи (все оптом) на Каа. Президент тем временем неспешно и величественно заканчивает многочисленные заметки на манжетах, пардон, на специально водруженной перед ним бумаге и…

Лирическое отступление номер раз или кому же все-таки пишет Президент?

Наш Президент все время пишет. То есть, конечно, не все время – основное время он посвящает предпринимательской деятельности, благотворительности, йогическим практикам, а также непосредственно управлению Конторой. Но в редкие минуты отдохновения от вышеперечисленных активностей Президент пишет. Что? – непрестанно мучил меня вопрос. Или так – кому? В голову приходили редкого идиотизма идеи:
- Добрый день, веселая минутка… Здравствуйте, бесценная Катерина Матвевна (без комментариев)
- А что пишут присяжные? Свои имена… Чтобы не забыть их до конца суда (на всякий случай – это из Алисы в стране чудес).
Я до хруста в позвонках крутила шеей, подлезала Президенту прямо под локоть, дабы узреть драгоценные письмена так сказать, непосредственно в первоисточнике. Узревала. И вот что я вам скажу. Если бы Моисей узрел сии письмена на скрижалях, никаких заповедей ни богоизбранный народ, ни менее измученные нарзаном, пардон, хождением по пустыням народы не поимели бы во веки веков. Аминь. Хотя скрижали появились потом, кажется. Сначала было Слово. Не сильна я в теологии, что тут поделать. Так вот. Почерк у нашего Президента хуже, чем у самого продвинутого в латыни педиатра. Но даже педиатры поддаются дешифровке (опытные мамочки поймут меня). А вот Президент – нет. Ибо казалось бы, чего проще – ну пишет человек, нет, не так – Человек – заметочки себе. Чтоб не забыть ничего важного, важнейшего и наиважнейшего, чего он, собственно, собирался поведать миру. Но! Никакие буквы и цифры из заметок Президента ну никак не коррелируют с его дальнейшими речами. Ибо мысль Президента ветвится и кустится столь обширно, что конец любого предложения не вяжется не только с его началом, но и с серединой. Поэтому так и ценится в Конторе любая особь хоть сколько-нибудь близко напоминающая человека, способная расшифровать туманный смысл посланий Президента. Например, я. Думаю, спустя много веков ученые раскопают окаменелые записки Президента и на их базе откроют новый язык доисторического человечества, то есть нас. И ведь Нобелевку получат, наверняка. Но это уже из области футуристического будущего. А мы закончим наше первое лирическое отступление, так и не выяснив доподлинно, кому же пишет Президент.

- Спасибо, - Президент ну совершенно по-человечески дружелюбен. – Вопросы, пожалуйста.
В принципе, на этом самом месте вопросы должны пролиться на окаменевшего от ужаса аналитика дождем. Я бы даже сказала, Всемирным Потопом. Ибо суть первой части Менеджерской Летучки (как это было задумано Президентом) такова: аналитик делает доклад о положении в мире вообще, мире бизнеса в частности и в мире финансового бизнеса в особенной частности. Лучшие умы Конторы, к которым Президент ошибочно относит ее топ-менеджмент, должны проникнуться духом, так сказать, международного ведения бизнеса, и полыхнуть звездными идеями о том, как заработать миллиарды. Это в теории. А на практике я пишу очередную смс-ку мужу и с удовольствием слышу, как натужно скрипят мозги моих коллег по Конторе, мужественно пытающихся придумать хотя бы один вопрос уровня школы для продвинутых дебилов. Скрип мозгов заканчивается пшиком и Президент, по-прежнему с совершенно человеческим лицом продолжает разговор.
- Нет вопросов? Следующий докладчик, пожалуйста.
Аналитик облегченно испаряется,  а на трибуне водружается наш руководитель департамента HR, вернее, руководительница, но это как-то не по-русски. И не по-Конторски. Ибо в Конторе давно стерты грани между мужчиной и женщиной и об этом, собственно, и собирается докладать докладчик, вернее, докладчица. На колу мочало, начинай сначала.  Итак, барабанная дробь! Ибо заслушивается и обсуждается многострадальный Кодекс корпоративной этики Конторы (сокращенно ККЭК). Этот самый     ККЭК как по сути, так и по форме совершеннейший ккэк. Как слышится, так и пишется. Родился ккэк в совершенно непролазных дебрях Центра Поддерживающих Подразделений Конторы (сокращенно ЦПП, а по сути – ппц). Как слышится, так и пишется. И вообще, наш ппц однозначно заслуживает отдельного лирического отступления. Итак…

Лирическое отступление номер два, или стоя в гамаке и в скафандре.

В Контору я пришла пять лет назад тридцати лет от роду и по-младенчески наивной. Ибо полагала, что кратчайшее расстояние между двумя точками – это прямая, а паранойя – это заболевание. Ммммда. Надо сказать, что и Контора тогда была организована крайне хаотично, а значит – разумно. Органично. Гармонично. А если говорить языком эмбиэйных гениев, к которым, кстати, относится мой сердечный дружок Бархатов, о котором частенько будет заходить речь в этих опусах, так вот на его языке – дивизионально была организована Контора. Что означает следующее – каждый руководитель бизнеса имел в своем арсенале столько геморроя, сколько считал нужным – своя бухгалтерия, свои юристы, свои HR-ры и прочая и прочая. Все решения и их исполнение зависели от руководителя бизнеса, как собственно, и бизнес-результат. Выражающийся в звонкой монете для Конторы и в обширных бонусах для ее руководителей. В рамках установленных лимитов. Не прошло и полугода со времени моего прихода в Контору, как Президент со-товарищи затеяли очередную реорганизацию Конторы (о, эти реорганизации – тема отдельного обширного лирического отступления) и структура Конторы была преобразована в функциональную (отдельный привет от эмбиэя). В это самое время нас и настиг полный ппц – был организован Центр Поддерживающих Подразделений Конторы. Юристы, финансисты, HR-ры, айтишники были с кровью выдраны из, пардон, материнского лона бизнеса и отправлены в ппц, где, собственно, и погибли. Во всяком случае, бизнес их больше не видел. Все общение свелось к служебной переписке (добрый день, веселая минутка…) на уровне «сам дурак». Да, самое главное чуть не упустила. Сие гениальное действо было задумано Президентом со-товарищи для минимизации издержек (что означает – оптом дешевле). Ага. ППЦ подкрался незаметно. В таинственных своих дебрях ппц множился, мутировал и почковался, появлялись новые ответвления поддерживающих поддержку и все они очень хотели если по-интеллигентному кушать, а если по сути – жрать. Добро бы они пожирали сами себя. До сих пор не установлено, чем питается ппц, только на этих вот харчах разбух он так неимоверно, что Чужой должен отдохнуть в предбаннике Вселенной. Аналогия абсолютно адекватна, ибо вирус ппца просачивался через систему кондиционирования Конторы и заражал даже самых стойких бизнесменов. Вроде вчера нормальный был внятный человек, по-русски разговаривал и в глазах мысль светилась. А сегодня уже взгляд преданно туп, служебными записками весь увешан и шпарит бюрократическими штампами  – каковая получила вышеуказанное от нижеподписавшегося. На этом лирическое отступление номер два завершаю, хотя ппц на этом не кончится, не надейтесь.

Анна Петровна Иващенко, наш HR-гений, до назначения на должность руководителя департамента была вполне себе славной девчонкой. В меру интеллектуальной, веселой и профессиональной. Но Контора пишет. И пишет она трудовые биографии скромных тружеников финансовых полей. Пышным цветом колосится на этих полях фальшь, мздоимство, предательство, лизоблюдство и чинопоклонство (о Николай Васильевич, не дожил ты). В оправдание Конторы можно сказать только, что вышеупомянутые достоинства присущи не только финансовым полям. Но и нефтяным, металлургическим, электроэнергетическим, и прочая и прочая. А попав в цепкие лапки больших зарплат, бонусов, социальных пакетов, кабинетов, служебных автомобилей, нежно-щебечущих секретарей и прочих прелестей жизни Больших Начальников даже славные девчонки (не говоря уж о мальчишках), мгновенно омудевают. Не все, конечно. Но большинство.
Анна Петровна  ради Менеджерской Летучки и концептуального доклада ККЭК наряжена в костюм гробовщика (черный верх, черный низ, белая рубашка, черные туфельки Prada). Скромно, стильно, достойно и уныло. Как раз в тему. Голосом старшей пионервожатой на пенсии зачитывает она рубленые параграфы Кодекса. Я уже завершила свою переписку с лучшей половиной, а значит пребываю в состоянии осознанности происходящего. Анна Петровка оттрубила уже больше половины ККЭКа, где говорится о том, что нельзя приходить на работу под газом (сюрприз!), грубо общаться с клиентами (да вы че?), на лицах своих необходимо иметь приятную улыбку (ну, это несложно) и всякое такое. На подходе лучший раздел ККЭКа – дресс-код. Значит так. Чего нельзя. Нельзя декольте, короткие юбки, неделовые костюмы, джинсы, шорты, пляжные костюмы, вызывающие аксессуары. Я представляю Анну Петровну в купальнике и боа на трибуне и начинаю хрюкать. Хорошо, что ппц озаботился данным вопросом. А то как без них сотрудники Конторы узнали бы, что шорты для серфинга неуместны в оперзале, где клиенты деньги снимают. И сотрудница кредитного департамента в вечернем платье сильно шокирует молодую семью, за ипотекой пришедшую.
- Женщина – сотрудница Конторы должна выглядеть не сексуально, но женственно, - Анна Петровна ставит жирную точку и строго глядит в зал – не напялил ли кто под шумок ее выступления горнолыжный костюм?  Не напялил. Все в предписанных этикетом нарядах – костюмах, трикотажных двойках и закрытых туфлях. Кроме меня. На заседании Правления, где одобрялся ККЭК , этот пункт обговаривался особо: «К Вам, Маргарита Сергеевна, это не относится», - льстиво пела Иващенко при полном одобрении всего мужского состава Правления. Поэтому сегодня я в джинсовых шортах, ботфортах по бедра и топике без бретелек. Шутка.

Лирическое отступление номер три, или больше секса – больше денег

Быть топ-менеджером чего бы то ни было не так уже сложно. Нужно только расставить нужных людей в нужные места, указать им дорожку, а потом по возможности помогать. Вернее, не сильно мешать. А еще вернее, мешать мешать другим. И все. Что я с переменным успехом и проделываю уже пять лет пребывания в Конторе на разнообразных руководящих должностях. Но вернемся к сексу. Вернее, к сексуально выглядящим сотрудницам Конторы. Один из моих самых лучших менеджеров, Вадик – существо гениальное, но крайне ранимое. Хрупкое. Нервически организованное. И порожденные им многомиллионные прибыли для Конторы – результат в том числе абсолютно тепличных условий его существования, организованных мной. Так вот Вадик – исключительный ценитель женской красоты. Поймите меня правильно – ценитель в смысле оценить, а не в смысле пощупать. Ибо Вадик обладает редким в наше время сокровищем – женой. Не в смысле исключения из тотального целибата, а в смысле уникальности  его жены. Потому что  Маришка – чудо расчудесное. Таких Женщин воспевали поэты, рисовали художники, ваяли скульпторы, и, вне всякого сомнения, создал Господь. В ней нет ничего от разрекламированного глянцем образа женщины-хищницы, женщины-игрушки, женщины-проститутки, женщины-вешалки для от кутюр. Она плавна, чувственна и невероятно женственна. У нее милое круглое личико и сильно отличающаяся от штампов фигура. Она восхитительно поет (преимущественно негромко, хотя у нее диапазон в четыре октавы). Рядом с такой Женщиной мужчина не только становится Мужчиной – он им остается на веки вечные. Таким образом, Вадик давно и крайне успешно ушел из Большого Спорта, но остался ценителем (как любой нормальный мужчина). Есть у меня сотрудница Ленка. Невероятной сексуальности девица, как ты ее дресс-кодом Конторы не ретушируй. Потому что бюст четвертого размера, находящийся над талией в пятьдесят пять сантиметров хоть в трикотажную двойку упакуй, хоть в наволочку – «не сексуально» не получится. Что, конечно, трудно понять нашим дамам из ппца. Вот вопрос – почему в Конторах типа нашей дресс-кодом и вообще правилами поведения для сотрудников занимаются самые…ммм… Аникеевы (был такой типаж у Рязанова в «Гараже»)? Какое извращенное воображение вообще могло породить фразу «должна выглядеть не сексуально, но женаственно»? Почему не придумали уголовного наказания за то, что юные девчушки, пылкие и свободные, приходя в Контору, через несколько лет превращаются в серую биомассу с золотыми кредитками и в туфлях с закрытым носком? Но я отвлеклась. Так вот Вадик, каждое утро видя Ленку, говорил: «Леночка, солнышко, не надо ничего делать. Просто ходи туда-сюда». Продекларировав всю эту чушь, Вадик садился к Блумбергу и ваял миллионы. Десяток за десятком. Такие дела. Привет дресс-коду.

Менеджерская Летучка подошла к концу и вокруг Президента начинают вихриться бесполезные во всех смыслах менеджеры с бессмысленными вопросами или сообщениями о собственных бессмысленных деяниях. Президент фантастически владеет собой. Он величав, дружелюбен и исполнен искреннего интереса к идиотским сообщениям товарищей по партии. Я намерена немедленно покинуть зал заседаний Конторы, ибо курить хочется неимоверно.
- Маргарита Сергеевна, задержитесь, пожалуйста, - как всегда вовремя окликает меня Президент.
Ну вот. Сейчас уйду вся в поручениях. О нет, только не это. Президент вежливо, но твердо отвадил всех просителей (люди добрые, мы сами не местные) и возле него с гаденькой улыбкой на устах стоит хомяк-истерик. Исчадие ада. Вернее, его пиратская копия. Балашкин Амир Иванович. Руководитель и идейный вдохновитель ППЦа.

Продолжение будет…