Черные Гитары

Мы вставляем джеки, крутим ручки, подключаем всякую чертовщинку, микрофоны и воем, жужжим, гудим, ревём, грохочем. Много потеем, играем импровизацию на три рандомных аккорда. Микрофон заводится и начинает, блядь, фонить.
Свист пробирает просто до яиц, потом он становится отрывистым и более тихим, похожим на пищание.
Пищит, блядь, и пищит.
Сука.
Пищит.
Я понял.
Пищит.
Я просыпаюсь.

Всё равно пищит.


Проснулся

Пищал будильник на мобильном телефоне, заряженный на 10:00. До этого там стояло какое-то эйсидиси, но после того как даже самые любимые мелодии начали смертельно заёбывать, я решил вернуться к стандартому пищанию. Беспокойный будильник я немедленно унял, но повторно уснуть уже не получилось.

Тикают часы:
−    Блядь.
−    Блядь.
−    Блядь.
−    Блядь.
 
Нет ни прямоугольного двора, ни Вани с Машей, ни балкона, ни самолёта, ни Города Тысячи Гитар, ни одноразового Джека Дэниэлса? Получается, мой мозг собрал и показал мне кино из кусочков воспоминаний и фантазий, чтобы мне было не скучно спать? Несомненно, всё эти вещи есть, только не в том порядке и не в тех местах, как мне хотелось бы. Например группа «Чёрные Гитары» точно существует, я про неё ещё расскажу, и в похожих дворах и квартирах я бывал не раз, и курил на балконах, и летал на самолётах, и играл на басу. Но, сука, порядок не тот.

Утро было самое настоящее, душное и хмурое, но тёплое. Я открыл ноут, попил водички, закурил сигаретку и начал записывать всё, что видел во сне, ведь когда я сплю, я думаю и придумываю гораздо быстрее. В комнате пахло ночными выхлопами, кругом валялись всякие мелкие вещи, книжки, трусы с носками и провода. Планов на день не было совершенно никаких. Чтобы создать иллюзию, что в квартире есть ещё кто-то кроме меня, я включил пыльный телевизор (пусть себе играет). У меня 19 каналов, я начал их быстро переключать:

1.    Секс под градусом. Как ухаживать за кожей весной?
2.    И зачем, и за что полюбил я тебя?
3.    Channel 00023. Searching.
4.    Нью-Йорк 11-54, Лондон 16-54, Париж 17-54, Тель-Авив 18-54, Москва 19-54.
5.    По словам самой Голды Мейер, годы, проведённые в кибуце — были лучшими в её жизни.
6.    Channel 00011. Searching.
7.    Cluckie the Vampire Chicken.
8.    Ладно пойдём отсюда, пока окончательно не засекли.
9.    Передвинуть шкафы... хахахахахахахаха! Вы любите бейсбол?
10.    Правильно! Вууу! Он был богом!
11.    Выбор цели завершён, расчёт времени до цели завершён.
12.    Я тебе говорю: я неприятности чую, и ты в них по горло.
13.    Спасибо, что прищли. Я вам что-то покажу.
14.    Одни оказались в зоопарке, другие в живом уголке, третьи вернулись домой.
15.    Марина, готовьтесь к гастроскопии.
16.    Здрасьте! Виктория Дмитриевна?
17.    Мне казалось, что он так любит меня. Я верила ему, и жалела его.
18.    Я хотела знать только правду.
19.    Синьор Рафаель попросил передать, что если через пять минут вы не спуститесь, он уедет один.

И снова первый, второй, третий, четвёртый, и так далее.

Когда я пошёл уже на третий круг, заиграла известная сёрф-мелодия Misirlou, в исполнении Дика Дейла. Это мне звонил один закадычный друг. Вы бы слышали нашу тошнотворную манеру говорить, да ещё в искажении телефонной связи. Как какие-то, блядь, инопланетяне из пригорода:

−    Здаровчоделаешь?
−    Дахуйзнаетничо, праснулся.
−    Нучодавайбухнем.
−    Нудавайхулитокоденегэцсамое.
−    Дауменяестьпадехе, ща зайду.
−    Ландавай, япоемпака.

Стало быть, сегодня будем пить, а следовательно, в желудок нужно положить какой-нибудь съестной субстрат, не на голодную же заливаться. Глазированного сырка, варёного яйца и картофелины оказалось достаточно. Сидя на толчке и читая бесплатный иеговистский журнальчик, я пришёл к мысли, которую много лет мусолю не я один. Это о том, что если психоделики и прочая поебистика расширяет сознание (так говорят хиппаны), то алкоголь наоборот — сужает (это я так говорю). Ты становишься прямым, реактивным, смелым, логичным, не оставляя себе права на сложные размышления и умозаключения. Пара бутылок пива, принятых перед тем, как ты собрался гулять, делают твою походку твёрдой и уверенной, спину прямой, а разум весёлым и жизнерадостным. Расстояние от пьяных слёз до пьяной драки стремится к нулю (уже при повышении градуса), барьеры в общении разрушаются, дамы становятся прекрасными, мужчины — мужественными, пидарасы и уроды — законченными, либидо разрывает ширинку у модных клешёных джинсов, а красноречие и харизма поднимаются до зашкаливающих значений. И всё это от того, что зелёный змий отвлекает тебя от твоих онанизменных мыслишек, и возвращает  на уровень инстинктов, то есть тебя тянет либо размножиться, либо подраться. И всё это выливается в самые причудливые формы, в зависимости от характера человека. Вот например, один раз мы с тремя друзьями (все интеллигентные, культурные люди, конечно) за разговорами об апоплексии яичника опрокинули на одном из московских бульваров массивный рекламный щит, на котором были изображены какие-то ряженые педрилы. И не из хулиганских побуждений, а просто нас очень возмутило, что такой уютный бульвар портит такая уродливая реклама. Нет полутонов, есть только чёрное и белое, хуёвое и заебатое. И если вечером тебе было охуенно, то утром тебе будет хуёво в совершенно точной обратной пропорции. И если перед началом попойки, человек даже и думать не мог о том, чтобы выпить в рыло 0,5 белой, то к вечеру он уже сам бежит в магазин и с блеском проводит этот лихой номер.
Короче если кто смотрел мультфильм про Попая Моряка, который всю жизнь был задротом, а после съеденного шпината становился здоровым кабаном и давал всем пиздюлей, так вот алкоголь — на нас, худых и сутулых чувачков призывного возраста, оказывает похожее действие. Я, правда, шпинат пробовал: говно какое-то.

Звонит домофон, я цепляю на себя ветровку, штанишки с карманами и какие-то стоптанные тапочки, стоящие в коридоре (я очень не люблю завязывать шнурки, ведь руки после этого становятся грязными), и спускаюсь на лифте вниз. Там уже ждёт мой закадычный друг, и что же? У него в рюкзаке — четыре бутылочки портера!

Четыре бутылочки портера

Пья портер, мы идём в сторону железнодорожной станции. После недолгого совещания, мы решили поехать в Москву, делать-то всё равно нечего. В Москве есть много интересных локаций, монстров и даже боссов, куча пасхальных яиц, а также Макдональдсы. Мы живём в одном из пригородов столицы. Ну как живём? В основном спим и бухаем. Кто не знает, что такое маятниковая миграция, пусть, бля, прочитает где-нибудь в интернете. Вот мы как раз сейчас и обсуждаем этот вопрос, плавно переходя к теме стоимости недвижимости в разных городах, межнациональных отношений, культуре и этике народов Кавказа, геополитической обстановке в стране и конечно, к теме получения и выдачи пиздюлей. Диалог приводить здесь не буду, поскольку он проходит в той самой манере, с которой вы могли ознакомиться выше.
Погода постепенно проясняется, в лужах отражаются куски нас. Слипшийся мусор и тополиный пух валяются здесь и там. Одним словом — весна.
Пустые бутылки отправляются в кусты, а забор, огораживающий станцию, решено перелезть (для экономии), с чем мы умело справляемся. Людей на платформе не много, время уже почти обеденное, все уехали на работу ещё утром. У нас работы нет. В прибывшей электричке мы садимся в полупустой последний вагон (в Москве, нам ещё обходить турникеты через платформу дальнего следования) и открываем зажигалкой оставшиеся две бутылки.

Наше внимание привлекает компания из четырёх ребят нашего возраста, сидящая напротив. Они одеты модно, гораздо лучше нас: в клетчатые рубашки, футболки с рисунками, кеды и кроссовки ярких цветов, узкие штаны. У ребят имеются сумки, в сумках лежат фотоаппараты и ещё какие-то хуёвины. Не пьют. У двоих уложенные длинные волосы, двое почти бритые наголо, но зато в массивных очках. Есть и цветные татуировки, но я не могу разглядеть что там нарисовано. Ребята ведут себя шумно, но нам похуй. Электричку заливает солнечный свет и смотреть в их сторону становится неприятно. Мы пьём портер.
За окном мелькают трубы заводов, заборы, разрушенные постройки, кучи мусора, гастарбайтеры в оранжевых жилетках, столбы и провода, люди и бомжи, сидяшие на насыпи, гаражи, граффити, опоры мостов, многоэтажные жилые комплексы, автомобили и останки автомобилей, рекламные щиты и вывески, платформы и вагоны и встречные поезда.

В вагон периодически заходят торговцы, задроченной скороговоркой предлагая всякие ненужные товары. Веселят юродивые с костылями, на каталках, с жалостными речами и песнями. Полусумасшедшая старушка читает Есенина. Денег мы им не даём.
От созерцания всей этой пиздобратии и выпитого портера, я становлюсь сентиментальным и опять поворачиваю рожу к окну.
Приезжаем в Москву.

Преодолев полосу препятствий в виде платформ и одного забора, мы выходим на площадь трёх вокзалов. Присаживаемся на бордюр, и думаем, куда идти и что делать. Решено купить бутылку красного вермута и с ней отправиться в центр. Вот и магазин.