Возможно, что теперь тема непременного обогащения не попадает в разряд каких-либо чудес – не то, что раньше. Как-то уже привыкли. Да и бабки даются вроде как попроще.
Что сейчас? Работа- карьера – лох – не лох, лузер или нет, кризис, прочее. Но вопрос «кого ебешь», «кого ебал» - он навсегда перманентен, первичен. Об это точно еще бог сказал.
И – меняются времена, приходят другие люди, но  суть все та же. А «быть или не быть» - это хуйня, товарищи. Это не главное.
  Так вот, расскажу о том, как в свое время я, Семен Хуястый, старший из Братьев Хуястых, заработал немало денег. А было это в ту пору, когда повсюду – по всей стране – стояли киоски, за киосками этими следили реальные пацаны, а главной певицей страны была Таня Овсиенко.
  Так вот, я уже тогда много размышлял о жизни. Придешь в университет, смотришь – ведь все блядь по разному живут. К кому-то деньги сами собой липнут – точно мухи на говно летят. А у других нет ничего – вот как у меня. Ну и я так вот думал: важно, в какой семье ты родился. Если родители твои – преподаватели русской литературы, то хуй когда ты будешь ездить на хорошой тачке, если вообще на какой-нибудь тачке будешь ездить. В подтверждение этому у нас был старый задроченный мопед. Он стоял на даче – заброшенный, грустный. Он словно символизировал собой мои мысли и наше материальное положение.
  И вот – я как-то подумал – да нет, какого хуя. Сейчас все ринулись  зарабатывать бабки, просто с ума посходили. Андрей Разбаш вон с телека только и говорит – сейчас только ленивый не способен заработать бабки. А я – вроде не ленивый. Учусь хорошо. Античную литературу на 5 сдал – это ж нихуя себе. Так вот, о том, как я был бизнесменом, рассказывать нечего. Ровным счетом. Я занял деньги у пацанов, поставил точку на Соколе –сигареты, жвачки, марсы, сникерсы - и очень быстро все проебал. Как проебал – я и сам не понял. Все произошло как-то само собой, и я ни даже не сумел прочувствоваться этим событием. И вот, едва это произошло – так тотчас нарисовались пацаны и стали меня порицать всячески – мол, таких ебланов, Сёма – их много. Их половина страны. Только при СССР все эти ботаники – они как будто вес имели. А теперь – а теперь и хуй пришел этому и пизда – другое время. Ищи, Сём, бабки. Ищи, родной. Так нам за тебя стыдно……
  Ну, с неделю я жил с ощущением того, что все в мире потеряно. Я  читал стихи о суициде, курил дешевые сигареты, и был бледен лицом. Многие задавали мне вопросы – что с тобой, Сёма? Но что я мог сказать? Я крепился. Говорил, что просто перечитался (словно перепил букв)  Шекспира, и потому нахожусь в творческом трансе. На самом деле, я ясно понимал, что выхода нет.
Но тут произошло одно событие.
Была пятница. Мы собирались на старославянский. Сережа, однокурсник мой, предложил перед занятиями покурить, мотивируя это тем, что по накурке слушать лекции по старославянскому очень ржачно. Мы зашли в сортир и там потянули – я, Сережа и Колян. Вскоре и правда стало весело. А после пары Колян подозвал меня к себе:
-Слушай, Сём, по натуре, такое дело, даже не знаю, к кому обратиться. Ты, я вижу, парень правильный, лишнего не говоришь, ни над кем не смеешься, но и не прочь поразвлечься.
-Ну типа да, - ответил я рассеянно.
-Знаешь, мне нужна помощь. Короче. Пойдем, по пивку. И я тебе расскажу.
Мы пошли на точку. Пиво там было какое-то конченное, как будто со стиральным порошком.  Но это ничего. И Колян мне вот что говорит:
-Сём, меня надо на время подменить. У меня бизнес свой. Но только никто об этом не должен  знать. Я поеду в Тамбов. У меня все схвачено. Все деньги за работу возьмешь себе. Мне главное дело не проебать. Я всех предупрежу.
-Ага, - говорю.
-Короче, я ебу по вызову, - сказал он, - и тетки все – ну как тебе сказать. Нихуя не первой свежести.  Три раза в день я звоню оператору. Если есть заказ, я беру адрес, а потом приезжаю и отстегиваю за каждый вызов. Когда как. Если обычный клиент – то 50$, если с бабками – то 100$. Понял? У меня своя клиентура, там все в порядке. Берешься?
-А сколько я заработаю? – спросил я.
-За неделю – ну не знаю, Сём. Баксов 500 поднимешь чистыми, я думаю. Плохо, что ли? Я ж вижу, что тебе можно доверять. Я, может, на две недели задержусь. Но я щас не знаю еще, как будет.
  И вот – я согласился.
  Денег все равно бы не хватило, но, с другой стороны, можно было отдать пацанам часть. Но все это было лишь началом, ибо после занятий мы зашли в какой-то кофеюшник, и Колян передал мне каталог – такой весь в обложке, блестящий, точно гербалайфовский.
Там были его девки (тетки, бабушки).
Ебаный в рот!
Я был в ужасе, и даже позабыл о всех своих бедах.
-Сём, не ссы, - сказал Колян, - это просто работа. Ничего лишнего. Знаешь, как долго я нарабатывал клиентуру. Бывают и более сложные профессии. А ты как себе представляешь потом жить, после института – идти в школу, малолетних ебонатов учить? На север на заработки ехать? Бля, готов ты или нет?
-Угу, - ответил я.
А что делать было?
Так вот, на следующий день я уже вышел на работу, и, скажу, в первый день не было ничего страшного. Я пришел на вызов к в полнее приличной тетечке, которую, в общем, и за просто так было бы не грех всхотеть. С собой у меня была водка. Я носил за пазухой фляжку – такую древнюю, фронтовую. Кстати, я эту фляжку выкопал – мне бабуля как-то с балкона показала – вона, смотри, внучик, вот там вот, где кран стоит – вот там воевал Политрук Клочков. Вот. Пошли мы туда с ребятами и выкопали эту фляжку. Не знаю. Может, сам Клочков с нее и пил в промежутках между  выстрелами. А я пил в промежутках между палками. И каждый раз я боялся - а что, если в следующий раз не встанет. А это хреновое дело, надо сказать – думки разные. Надо быть наглым и бесцеремонным. У котов мартовских учиться этому делу надо.
  Так вот, отработал я, пришел процент отдавать. Дверь мне открыла приличная дамочка лет тридцати. Мы попили ликёра – хуле, тогда все ликер пили – с чаем да со сникерсом и поговорили.
-Все нормально? – спросила она. – Не запарился?
-Нет, нормально, - ответил я скромно.
-Коля мне говорил, что ты парень хороший. А, знаешь, я тебе сейчас штуку одну дам, - она поднялась и вихляя жопой, отошла к шкафу.
  Мысленно я ее оценил, но физически – ничего не было. Еще бы.
-Вот. Это средство импортное, - сказала она, показывая мне таблетки, - так и быть. Твой заработок – мой заработок. Волнуюсь я за тебя. Новичок ты. Тут контингент такой – надо класс иметь. Принимай лучше всего за два часа. Самое лучшее. Со спиртным осторожнее. Кстати, ты молитвы какие-нибудь знаешь?
-Не-а.
-Да ты что? «Отче наш»? «Да воскреснет бог!», «Живые помощи».
-Теоретически я слышал, - ответил я, - на практике – что ты. Мои родители были в партии. А теперь вот парятся без денег. Не знаю. Может, и правда бог есть. Но я – материалист, Свет, и сейчас читаю «Капитал».
-На крестик, - она нагнулась и повесила о мне на шею маленький крестик, при этом ее сиськи волнительно болтались, - бог воздаст страждущим! Ты от него не отворачивайся. У тебя лицо светлое, все у тебя будет. Ты – божий человек.

На следующий день я свалил с последней пары – работать. Все было значительно хуже – но я крепился. Мне попалась, впрочем, не то, чтобы бабушка – зато она была толстая, и мне пришлось несколько раз разгребать жир руками. Внутренне же я был сосредоточен, словно футболист перед пробитием пенальти. Колян, собственно, был прав, говоря о профессиях.
  Вот только – что легче?
  Вечером, придя домой, я поставил на стол пару бутылок коньяка.  Вся наша семья, Хуястые, были в сборе.
-Сёма, откуда такие деньги? – спросили меня Егор и Игорь.
-Я работаю, - ответил я скромно.

Наконец, был день третий.  Скажу я, что то был год, когда сотики были вещью крайне редкой. И, естественно, что и у  меня не было телефона. Так вот,  Свете, оператору, я звонил с автомата. Она продиктовала мне адрес и пожелала удачи.
-Спасибо, Свет, - ответил я.
В этот раз все было гораздо хуже. Да нет, это вообще был полный пиздец. Дверь мне открыла сухая морщинистая вобла. Она прохихикала мне в лицо:
-А, это ты, милок.
Я попытался сосредоточиться – такой медитативный способ. Но что вы – пока я брал себя в руки, вобла уже разделась и кинулась ко мне.
-Я сейчас, - сказал я.
Я вошел в сортир, вынул фляжку свою, въебал. Ноль!
Я выпил еще.
Нет, реакция была равна нулю! Очевидно, алкоголь попадал вместо крови куда-то еще. Я встал на коленки и стал читать заученные по совету Светы молитвы.
-Скоро ты там? – спросила меня ебаная бабушка.
-Да. Да, - ответил я.
Прочитав три основные молитвы, я вышел из туалета.
-Хуй, встань, умоляю тебя, - говорил я мысленно, - пожалуйста. Господи, господи, помоги мне. Господи! Я знаю, что я грешил. Но я больше не буду. С этого дня я буду делать все так, как мне подсказывает внутренний голос! Пожалуйста! Дай мне силы выдержать все это!
  И вот – началось. Описывать подробности ни к чему – у меня нет склонности к натурализму. Я начал ее ебсти, а она вопила так, что стали стучать из-за стенки. Вскоре стучали вообще со всех сторон, и я даже различил голоса соседей:
-Ты чо там, старая бля!
-Ты опять там еблю устроила, баба яга?
-Сука!
-Тише, сука, у нас ребенок спит!
-Ты там дрочишь, или тебя ебут, а?
Я не обращал внимания. Карга же вопила, приговаривая:
-А! А! Блядь, кончаю! А! А! Не могу, блядь! А, блядь, как жжет!
Тут у нее начались конвульсии. Я отскочил, понимая, что дело тут неладное.
-Сынок, - произнесла она, - помираю. Всю жизнь мечтала умереть при половом акте! Возьми так в шкафу бомажки. И еби! И еби! А! А! А, сейчас умру, быстрей!
Я влез в шкаф и вынул папку. Протянул ей. Она подписала их, и тут ей и пиздец был.
Как вскоре выяснилось, она и правда хотела так поступить: если смерть вдруг придет к ней при ебле, она попытается подарить все свое имущество тому, кто ее ебал. Нет, вообще, она хотела, чтобы ее насмерть заебли. Но, так как на практике сложно себе такое представить, она совмещала мечты с практикой. Что вышло – то вышло. Она умерла так, как и хотела.

Свете я ничего не сказал на счет завещания . Мы пили коньяк.  Я просто сообщил про несчастный случай на работе, добавив, что плохо себя чувствую. К тому же, у старой не было родственников. Учитывая всю сложившуюся ситуацию, мне нужно было устраивать похороны самостоятельно.
-Бедненький , - сказала Света, - представляю, как тебе досталось. А ты в церковь ходишь?
-Нет.
-Надо ходить, молиться. И тебе – особенно. Так как у тебя на ауре отрицательная энергетика собирается.
  Что же было в итоге? У старой воблы оказалось несколько квартир – не самых, конечно, больших и роскошных, но и это было что-то. Срочно продав одну из них, я расплатился с пацанами. На деньги, вырученные от продажи другой, открыл приличный магазин. При этом, мне помогали мои братья – Егор, Игорь и Дэнни Хуястые.  Когда Колян приехал, я ему ничего не сказал, и он так ничего и не узнал. Зато, он считал меня настоящим другом.
  К Свете я потом заходил несколько раз. Она охуительно сосала. Да и вообще, надо сказать, что она – королева рта. Уж сколько лет то прошло, а при слове минет вспоминаю только ее. Жаль только, что через пару лет после описанных мной событий она уехала – вышла за муж на негра по имени Нбу и запиздила  в Африку.
  Но такая вот история.