Прославленная в литературе горячая закуска, дорогие камрады, получается у меня всегда как бы походя, сама собой, в процессе приготовления основного блюда. Как-то влом специально курей с грибаме настругивать, да кокотницы фпечку пихать. И следить потом за ними надо, в ущерб главному номеру.

Одним словом, истекши слюнями при ознакомлении с Путём Рассольнега (http://www.udaff.com/fzr/94785.html), решил я  повторить подвиг разведчега, но кинулся, прежде всего, к первоисточнику, внимательное изучение которого позволило обнаружить немало иных заманчивых Путей, важнейшие из которых я даже проложил закладкоме и надеюсь совершить в недалеком будущем:



Выбирая Путь на сегодня, я  также хотел не свернуть ни на йоту с Пути Ахотнека. А кто сказал вам, камраты, что настоящьщий ахотнек, проголодавшись, бегает, бурча кишками, за дичью по лесу, рискуя тем бурчанием распугать оную дичь? Кто наврал вам, что, собираясь готовить, настоящий ахотнек попрется, щьщёлкая от голода ебалом, на рынок, и будет там с голодухи подметать с прилавков избыточные количества убитых зверей и птитс, а также лишенных родной стихии корнеплодов?

Не-ет, настоящий ахотнек заранее запас провиант на зиму, поэтому он приготовит себе пищу, не выходя на Пути из дому. И, готовясь в этот многотрудный Путь, выбирая правильную обувь, он не будет напяливать неуклюжие чуни, но наденет уютные и лехкие домашние тапачьки:



Аднака, к делу. Чо нада, салёные огуртсы?

Ты и впрямь думаешь, фтыкатель, что Путь солёных огуртсов на твой стол лежит только через рынок? Пиздеж и буржуйская пропаганда. Правильные огуртсы стоят вот тут, на балконе, пацтулом:



Ну еще, канешна, их можно отыскать на полке,



... но туда лезть высоко и фпадлу.

Картофель? Кто солгал тебе, мой друк, что его надо тащить, отрывая руки и рискуя нажить колотьё в боку, с рынка в кошелке? Вот же он, опять-таки, на балконе, в мешке, покрыт шерстяной тряпицей!



Да и перловка из банки никуда не подевалась, нахуя на нее в киоске тратиццо?



Ну там, луг-хуюг, маркофь-лубофь, перетс-шмеретс – всегда с наме. Но главное, главное, камраты, это то, что оставил нам в конце своего Пути рождественский гусь после сэппуку:



Вынув это добро вчера с вечера из морозильнега, имеем его сегодня к обеду пригодным для дальнейшей обработки.

Сами пляски вокруг главного блюда обсуждать не будем. Прижаривать – не прижаривать овощи, добавлять – не добавлять почьки телячьи, вместе – не вместе с бульоном доваривать перловку, мелко – крупно резать огуртсы, доливать – не доливать рассолу, нас не ебет , пусть каждый дрочит, как захочет. Щас мы не о Пути Рассольнега. Мы щас о другом.

Всем, кто дочитал до этого места – БОНУС, БЛЯ!

Горячая закуска.

Закинув в кастрюлю гусьи потроха:



мы не станем туда же отправлять гусью печень



... но вспомним об опыте французских колхозников, они же – пейзане. Штука в том, что, будучи сварена, печень приобретет весьма плотную и сухую консистенцию, издаля похожую на камушек. А нахуя нам камушек в тарелке?

Пейзане же, сучьи дети, особенно в облястях, близких к Анжуйщине, как известно, издавна пользуют изуверскую технологию насильственного перекармливания гусей с утями, добиваясь невероятного ожирения и онежнения печени бедных птитс, и затем ту печень жарят, хуярят и деляют паштеты. Ну, нам до тех пейзан далеко, гусег у нас был мясной, а не желтушно-печеночный, так что посылаем пейзан нахуй.

Готовим а-ля рюсс. Как и положено в случае горячей закуски – быстро, молодцевато, с бодрецой (иначе остынет блять!).

Рас! Кидаем на сковородку в смесь желтого оливкового и растопленного сливочного (оливковое - для кайфу, сливочное – для колеру) гусью печень:



Жарим без фанатизма, чтоб не дымило и не горело.

Два! Как покоричневело – крутим!



Три! Доводим до готовности второй стороны



Ну вот хз, сколько это готовится. Ну вот чутка. Ну, может, минуты две, ну три. Тут главное – не пережарить, иначе – загорчит, и не оставить продукт сырым. Через пару раз у любого толково получится.

Посолить ужэ на тарелке и дать постоять минуту (чтоб соки успокоились), приложить хлеп и напитки.



Фул эдишэн:
Печень гусья жаренная в маслах а-ля рюсс.
Хлеп белый мяхкий (гренки и тосты нахуй, чтоп не искажали воздушность печени).
Опционально: присоленная и сбрызнутая зеленым оливковым, резанная в спички редька, дольки красного яблока.
Напитки: вотка охлажденная (в лабаз бежать незачем, у ахотнега всегда есть  в графинчиге), морс арониевый самострочный с куском льда.



Хать!!! (Это не тот ужос, о чем вы сперва подумали, это мы хлопнули холодненького и зажевали горяченьким). И наступает состояние, близкое к самадхи.

А затем выкладываем и наливаем, и забеливаем и присыпаем зеленью и черным молотым! И вот уже можно сейчас супчику горяченького, да с потрошками!



Блять и вот почему, цитируя крылатые выражения, стало нынче необходимо пейсать цэ? Для мудаков, штоле, коих развелось слишком много?