Терроризм разных цветов

Для начала немного нудятины о классификации.
Их так же много, как и определений. Все классификации давать, конечно же, нуегонахуй.
Итак, несколько примеров. В своей книге «Левый» терроризм на Западе: история и современность» В. Витюк и С. Эфиров дают следующую классификацию: государственный террор и попозиционный терроризм; международный и транснациональный терроризм; по социальной направленности: 1) социальный, 2) националистический и 3) религиозный. Аспект терроризма по социальной направленности А. Крайнев дает как основу классификации: политико-социальный (например РАФ в ФРГ), порождаемый движениями в духе гипертрофированного регионализма (ЭТА в Испании, ИТА в Северной Ирландии, КРП в Турции), политико-религиозный (прежде всего муслики). Такой исследователь как Ф. Форсайт считает, что существуют четыре разновидности терроризма: 1) национальный (региональный); 2) «одномерный» (английский «Фронт освобождения животных»); 3) политический; 4) религиозный. А у Г. Динкера терроризм разделяется на: программный, добродетельный (т.е. продиктованный максимализмом), рациональный и патологический.

Классификаций много, они переплетаются между собой, смыкаются и образуют новые виды терроризма (например Интернет терроризм). Из этого делаем выводы, что ну в пизду эту классификацию, ибо она будет в той или иной степени условной и не полной. Хотя пользоваться ей один хуй прийдется.

По сфере действия из вышеизложенной классификации выделяем такую разновидность как внутригосударственный терроризм. О нем сегодня и пойдет речь.

Внутригосударственный терроризм связан с деятельностью как государственных структур по подавлению инакомыслия посредством превентивного насилия и создания атмосферы страха в обществе, так и с борьбой оппозиционных сил против существующего, преследующей цель коренного или частичного изменения экономического или политического строя собственной страны. Он характерен только для одной страны и не выходит за её границы.

Зарождение данного вида терроризма (в виде гостеррора) исторически связанно с Великой Французской революцией. Для нас самыми яркими выразительными примерами являются террор 1918-1920 годов и т.н. «Сталинские репрессии».

В 1918-1920 г.г. террор был как государственных структур, так и оппозиции, вошедший в историю под названием «красного» и «белого» террора.

Из двутомника «Красная книга ВЧК» мы узнаем о зверствах представителей «белого» террора, о террористической деятельности таких организаций как «Союз защиты родины», «Совет общественных деятелей», «Союз земельных собственников» и т.д., о мятежах левых эсеров, взрыве в Леонтьевском переулке 2 сентября 1919 года и о многих других занимательных событиях, которые я вам, камрады, сейчас вкратце поведаю. О «красном» терроре можно узнать из книги С. Павлова Мельгунова «Красный террор в России. 1918-1923. У каждого из них своя правда и своя статистика.

Ю.Кораблев отмечает, что после победы Октябрьской революции Советская власть в течение восьми месяцев не прибегала к расстрелам по суду или без суда своих политических противников. Типа осуждалось все это. Например, осуждалось убийство матросами двух бывших министров Временного правительства, находившихся в Петропавловской крепости, убийство в Могилеве главковерха старой армии генерала Н.Н. Духонина солдатами, возмущенными его приказом выпустить из тюрьмы генерала Корнилова и его сподвижников – Деникина, Лукомского и других. Кароче, все это пиздец как осуждалось и не приветствовалось советской властью. Да еще плюс этому летом 1918 года на Дону, Кубани, в Поволжье, Оренбургской губернии и Сибири набирает силу «белый» террор. У большевиков данные по убитым контрреволюционерами: в июне 1918 года 824 человека, в июле – 4141, в августе – 339, в сентябре – свыше 6 тысяч. Это не считая многих тысяч погибших при массовых расстрелах рабочих в Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Омске, Вольске и других городах. А в селе Александров-Гай Новокузнецкого уезда Самарской губернии белоказаки расстреляли 675 пленных красноармейцев только за один день. Во втором томе «Красной книги ВЧК» А. Велидов пишет: «Убийства нередко сопровождались жестокими пытками: у арестованных выкалывали глаза, отрезали носы, уши, ломали пальцы, выкручивали ноги и руки, разбивали черепа». Какие ужасы-то, ебануццо! Ага, про пытки чуток пониже напишу еще.
По весьма не полным сведениям Народного комиссариата внутренних дел РСФСР, за июнь – декабрь 1918 года на территории 13 губерний белогвардейцы расстреляли 22 780 человек.
«Белые» террористы так же не грешили и индивидуальными политическими убийствами. Так, например, 20 июня 1918 года в Петрограде террорист Сергеев убил комиссара по делам печати, пропаганды и агитации В. Володарского (Моисея Марковича Гольдштейна), а 30 августа «народный социалист» Л. Канегисер по заданию подпольной группы правого эсера Филоненко застрелил председателя Петроградской чрезвычайной комиссии Моисея Соломоновича Урицкого. После убийства Володарского группа эсеровских террористов, попиздовала в Москву чтоб отследить, кого бы вы думали? Ага, его самого, В.И. Ленина (ака Ульянова). Разбили город на несколько секторов, в каждый из которых был запущен свой террорист-исполнитель. И, конечно же, среди них была Ф. Каплан! 30 августа она подстрелила двумя пулями Ленина, когда тот шел, ясен пень, с рабочими к своей машинке.

В ответ на убийство Урицкого в Петрограде было расстреляно 500 заложников, именно заложников. Так было опубликовано в «Еженедельнике Чрез. Ком.» от 20 октября (№5). Среди этих людей большая часть была убита за то, что принадлежали к офицерскому или буржуазному сословию.

По данным члена коллегии ВЧК М.И, Лациса, за 1918-1919 года по постановлениям ВЧК было расстреляно 9641 человек, из них контрреволюционеров 7068.

Конечно же, и «красные» террористы использовали в своей практике пытки. Здесь весьма занимательной является информация из книги С. Мельгунова: «В Екатиринодаре пытки производятся следующим образом: жертва растягивается на полу застенка. Двое дюжих чекиста тянут за голову, двое за плечи, растягивая таким образом мускулы шеи, по которой в это время пятый чекист (наверное самый слабый, ага) пиздячит тупым железным орудием, чаще всего рукояткой нагана или браунинга. Шея вздувается, изо рта и носа идет кровь. Жертва терпит невероятные страдания.
В одиночке тюрьмы истязали учительницу Домбровскую, вина которой заключалась в том, что у нее при обыске нашли чемодан с офицерскими вещами, оставленными случайно проезжавшим еще при Деникине ее родственником офицером. В этой вине Домбровская созналась, но чекисты имели донос о сокрытии ей золотых вещей, полученных ею от родственника, какого-то генерала. Предварительно она была изнасилована и над нею глумились. Изнасилование проходило по старшинству чина. Первым насиловал чекист Фридман, затем остальные. После этого подвергли пытке – сначала надрезали её голое тело ножом, затем железными щипцами, плоскогубцами отдавливали конечности пальцев.
В станице Кавказской при пытке пользовались железной перчаткой. Это массивный кусок железа, надеваемый на правую руку, со вставленными в него мелкими гвоздями. При ударе, кроме сильной боли от массива железа, жертва терпит невероятные мучения от неглубоких ран, оставляемых в теле гвоздями и скоро покрывающихся гноем. В Армавире при пытке употребляется венчик. Это простой ременный пояс с гайкой и винтом на концах. Ремнем перепоясывается лобная и затылочная часть головы, гайка и винт завинчиваются, ремень сдавливает голову, причиняя ужасные физические страдания. В Пятигорске втыкали шпильки под ногти – «система допросов при помощи кулаков, плетей, шомполов» здесь общепринята. В Симферополе применяют новый вид пытки, устраивая клизмы из битого стекла и ставя горящие свечи под половые органы. Кандалы, арест в темном карцере, телесное наказание розгами и палками; пытки в виде сжигания рук клещами, подвешивания и прочее – все существовало в одесской ЧК».

По данным Ю.А. Полякова, безвозвратные потери в гражданской войне 1918-1920 годов составили 12 миллионов человек, по данным других исследователей – около 15 миллионов. Причем на собственные военные потери падает около 800 тысяч человек. Вычитаем разницу между погибшими и погибшими на фронтах, от тифа, голода и холода, получаем число жертв внутригосударственного террора.